§ 1. Международные неправовые нормы

В основном, все Международные неправовые нормы, характеризуются термином «мягкое право». Несмотря на определённые споры, касающиеся того, что именно представляет собой «мягко-правовая» норма, как видится, последняя является юридически необязательным правилом поведения, созданным в одностороннем порядке международной организацией (норма-рекомендация) либо согласованным субъектами международного права (политическая договоренность).

Что касается нормы «мягкого права», то она может быть закреплена в качестве принципа деятельности либо формально определённых норм и реализуется государствами на добровольной основе в рамках международного и национального права. В то же время вряд ли допустимо рассматривать международную неправовую норму и норму «мягкого права» как тождественные явления, поскольку содержание первой не ограничивается международными рекомендательными и морально-политическими установками. Действию норм «мягкого права» на международный обычай и международный договор уделяется внимание авторитетными международными научными органами , а также Международным Судом, которым было отмечено, что «резолюции Генеральной Ассамблеи, даже если они не носят обязательного характера, иногда могут иметь нормативное значение. При определённых обстоятельствах они могут обеспечивать свидетельства, важные для установления факта наличия какой-либо нормы или её появления.

Внимание!

Работа № 3746. Это ОЗНАКОМИТЕЛЬНАЯ ВЕРСИЯ дипломной работы, цена оригинала 500 рублей. Оформлен в программе Microsoft Word. 

Оплата. Контакты.

Целый же ряд резолюций может свидетельствовать о постепенной эволюции источника права, требуемого для установления новой нормы .

В результате основные признаки международного обычая претерпевают определённые изменения. Помимо того, что со временем исчезает необходимость в длительной межгосударственной практике при образовании международно-правовой обычной нормы, наблюдается утрата такого неотъемлемого для обычая признака как неписаный характер предписываемого им правила поведения. Ю.М. Колосов, затрагивая проблему видов норм обычного международного гуманитарного права, отмечает: «Мы являемся свидетелями обратного движения — от формулировки положения к признанию его в качестве обычая» .

Значительное влияние на международно-правовой обычай происходит путём обращений к нормам «мягкого права» в национальной правоприменительной деятельности. Примечательно, что данный процесс носит цикличный характер: на основе рекомендаций складывается устойчивая внутригосударственная практика, выступающая основой становления международных норм юридически обязательного и рекомендательного характера, которая, в свою очередь, затрагивает национальное законодательство и международную практику в целом . Путём закрепления обязательности следования рекомендации в договоре или при включении её правил непосредственно в текст договора, при признании рекомендации в качестве составной части международного обычая неправовые нормы могут приобретать юридическую силу. Порою международные соглашения заключаются с целью дальнейшего их развития: преамбула Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств Совета Европы 1995 г. содержит обязательство «развивать и претворять в жизнь положения Декларации глав государств и правительств государств-членов Совета Европы, принятой в Вене 9 октября 1993 г .

Поэтому вполне уместно вести речь о взаимосвязи международных договоров с рекомендациями международных организаций и международными договоренностями, которая наблюдается в случае подготовки международных актов, направленных на дальнейшее усовершенствование правового регулирования конкретной сферы межгосударственного сотрудничества и в то же время, как источник права носит не обязательный, а рекомендательный характер.

Влияние рекомендаций, политических договоренностей на правосознание разнообразно. Оно может носить правовой характер, когда правовые нормы декларируют или призывают международные и национальные органы принимать во внимание «мягкое право», следовать ему в своей деятельности.

Судебные решения демонстрируют использование международных норм, лишенных юридической силы, и в правоприменительных актах. При этом, разумеется, не исключено и неправовое влияние «мягкого права», поскольку принятие каждого международного акта (правового и неправового по своей природе) всегда влечет реакцию международного сообщества и, как следствие этого, его оценку.

Обратимся к материалам практики, служащей подтверждением значительного воздействия морально-политических норм на правосознание отдельных должностных лиц.

В деятельности международных судов имеют место случаи, когда вынесенное решение основывается, в том числе, на актах рекомендательного характера. В деле «The Prosecutor v. Biljana Plavsic», рассмотренном Международным трибуналом по бывшей Югославии, в разделе, посвящённом обоснованию позиции Суда, закреплено, что последний опирался на ст. 8 («a») Минимальных стандартных правил обращения с заключенными, принятых Конгрессом ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями в 1955 г. (обязательность акта вытекает из соглашений об осуществлении приговоров Суда, заключаемых между ООН и конкретным государством) и ст. 11 (2) Приложения к Рекомендации Совета Европы No. R(87)3 Комитета Министров от 12 февраля 1987 г. В данном случае возникает вопрос о правомерности использования рекомендательного акта, определения природы его норм.

Европейский Суд по правам человека в ряде своих постановлений непосредственно отсылает национальные судебные органы к актам, которые носят рекомендательный характер при отправлении правосудия. В частности, в Постановлении по делу «Федченко (Fedchenko) (№ 2) против Российской Федерации» содержится пожелание, согласно которому «судам следует принимать во внимание Декларацию о свободе политической дискуссии в СМИ, принятую 12 февраля 2004 г. Комитетом Министров Совета Европы» .

Приведённые решения характеризуют довольно высокий уровень доверия к неправовым нормам. Жан-Поль Коста, экс-председатель Европейского Суда по правам человека, по поводу актов рекомендательного характера справедливо отметил, что они «часто служат источником вдохновения для наших судей. Но эти тексты могут также играть роль в предотвращении нарушений, таким образом, устраняя причины для жалобы в Суд» .

§2. Рекомендательные акты и решения международных органов, акты международных конференций

Что касается международной составляющей правовой системы Российской Федерации, то Конституцией России она ограничивается нормами, актами и международными договорами, которые являются общепризнанными.

И, несмотря на это, всё, что находится за рамками права, а это и рекомендации органов международных организаций, и акты международных конференций, и модельные акты уже довольно давно и стабильно функционирует в нашей правовой системе. Ещё 1990-х гг., когда процесс освоения и реализации конституционного принципа проходило период становления, абсолютно непонятные вопросы вызывало появление в судебных решениях наряду с договорами неправовых международных норм. Эти вопросы в первую очередь относились к тому, что якобы суды, а в первую очередь это Конституционный Суд Российской Федерации, в противоречие с Конституцией объявили юридическими правила рекомендательного характера.

В нынешнее время достаточно часто происходят случаи, когда суды «включают» в международное право рекомендательные акты. Иногда даже такого рода акты даже называют международным законодательством. К примеру, такие документы как: Руководство по процедурам и критериям определения статуса беженцев Управления Верховного Комиссара ООН по делам беженцев 1979 г., Декларацию о социальных и правовых принципах, касающихся защиты и благополучия детей, особенно при передаче детей на воспитание и усыновление на национальном и международном уровнях (утв. Резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 3 декабря 1986 г.), Хартию социальных прав и гарантий граждан независимых государств (утв. Постановлением Межпарламентской Ассамблеи СНГ).

Но если анализировать всю международную практику ха огромное количество времени, то в целом можно смело говорить о том, что в основном суды и ранее рассматривали и сейчас рассматривают такого рода акты и нормы именно как рекомендательные.

Что касается общей тенденции обращения судов к международным рекомендательным актом, то следует обратить особое внимание на тот факт, что это для них стало повседневной практикой. К примеру, это может быть решения суда, которое будет сопровождаться ссылками, скажем, на Всеобщую декларацию прав человека, Декларацию о принципах международного права, Заключительный акт по безопасности и сотрудничеству в Европе и другие документы ОБСЕ (СБСЕ), или иные акты, положения которых обрели черты норм обычного права или же являются нормами в процессе становления, выглядят более весомо и обоснованно.

Но следует также и подчеркнуть тот факт, что строго говоря, суды не применяют их, а просто используют для того чтобы уточнить те или иные употребляемые понятия, формулирования и обоснования своей позиции, или же для того, чтобы подтвердить или усилить правовую аргументацию. Именно поэтому все вопросы, которые, так или иначе, поднимаются в научной литературе, относительно того, каков их порядок применения, являются они само исполнимыми или нет, вряд ли имеют какой-то смысл.

Что касается правовой системы Российской Федерации, то процесс вовлечения в судебную деятельность огромного слоя международных рекомендательных норм является достаточно таким солидным шагом в практическом развитии конституционного принципа о международной составляющей правовой системы России.

§ 3. Характер постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации

Что касается мнения учёных относительно характера постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации, то они разделились на две группы. Одни считают, что такого рода акты являются рекомендательными, а другие настаивают, что эти акты носят обязательный характер.

Итак, постановления Пленума ВС РФ носят рекомендательный характер. Рарог А.И. считает, что постановлениям Пленума ВС РФ свойственна факультативность. Обосновывает он своё мнение достаточно простым, но весьма убедительным доводом. Ведь на в Конституции Российской Федерации, ни в федеральных конституционных законах, ни в федеральных законах не указан тот факт, что разъяснения Пленума ВС РФ являются нормативными документами, и они что они являются обязательными для судебных органов страны. Что же касается вопросов применения судебной практики то в данном случае Постановления Пленума ВС РФ являются для нижестоящих судов при рассмотрении и разрешении гражданских дел обычными рекомендациями.

Следует обратить внимание на тот факт, что рекомендательный характер предполагает, что предписания, которые содержаться в том или ином акте, в основном выступают как предложения и именно поэтому не вызывают юридических последствий. Таким образом, что касается постановлений Пленума ВС РФ, то следует учитывать тот факт, что они всегда издаются с одной единственной целью: ориентировать судей правильно толковать законы. А именно они влекут определённые последствия, к примеру, такие как соблюдение предложенных предписаний. В случае их неприменения итоговые постановления судов общей юрисдикции подлежат отмене вышестоящими судебными инстанциями. В данном случае мы можем смело говорить о том, что налицо несовершенство законодательства .

Если, к примеру, взять и проанализировать мнение А.Ф. Черданцева, то он также полагает, что те правоположения, которые содержаться в постановлениях вышестоящих судов по конкретным делам, являются формально необязательными. Они исходят от субъектов, которые не наделены правом издавать непреложные для всех остальных нижестоящих судов предписания. В принципе такая позиция является не совсем точной. Ведь, несмотря на то, что ВС РФ в соответствии со ст. 126 Конституции РФ не обладает компетенцией создавать нормы права, он всё-таки имеет право осуществлять надзор над деятельностью нижестоящих судов и именно поэтому его постановления можно расценивать как результат исполнения надзорной функции. Таким образом, можно сделать вывод, что если ВС РФ наделён конституцией РФ контрольными полномочиями, то соответственно, и постановления Пленума ВС РФ являются обязательными.

Относительно мнения А.В. Мадьяровой, сами по себе изменения в законодательстве не являются свидетельствованием того, что можно заменить обязательность рекомендательностью. Эпитет «руководящие» в отношении разъяснений не следует отождествлять с признаком обязательности, так как семантически это абсолютно различные понятия. Кроме того, при принятии правовых решений обязательная юридическая сила ведёт к безответственности судей, и обязательно создаёт благоприятные условия для злоупотребления ВС РФ своими полномочиями, а соответственно сводит на нет все возможности противостояния незаконным правовым позициям со стороны нижестоящих судов.

Таким образом, можно выделить определённые причины, которые не позволяют признавать обязательный характер за постановлениями Пленума ВС РФ:

1) отсутствие нормативного предписания, который собственно говоря, и закрепляет обязательный характер;

2) неимение Пленумом ВС РФ права нормотворчества;

3) отсутствие возможности противостоять незаконным постановлениям Пленума ВС РФ. Это значит, что их нельзя обжаловать или, к примеру, проверить на соответствие Конституции РФ.

Таким образом, рассмотрев некоторые мнения учёных, можно смело говорить о том, что в большинстве случаев постановления Пленума ВС РФ содержат рекомендательные предписания. Так, к примеру, в п. 15 Постановления N 13 закреплено, что при исследовании заключения эксперта суду следует проверять его соответствие вопросам, которые были поставлены перед экспертом, полноту и обоснованность содержащихся в нём выводов. Суд же в целях разъяснения или дополнения заключения может вызвать эксперта для допроса. В определении суду следует указать, какие именно выводы первичной экспертизы вызывают сомнение, а также сослаться на обстоятельства дела, которые не согласуются с выводами эксперта.

Список литературы

1. Выступление г-на Жан-Поля Коста, президент Европейского суда по правам человека, на случаю открытия судебного года, 25 января 2008 // Годовой отчет 2008 Европейского суда по правам человека, Совета Европы. — Страсбург, 2009., с. 38-39

2. Гаврилов В.В. Понятие и взаимодействие международной и национальных правовых систем: монография. — Владивосток: Изд-во Дальневост. гос. ун-та, 2005., с. 78

3. Звягинцев М.Н. О необходимости нормативно-правового акта «О системе правовых актов» // Источники права: проблемы создания, систематизации и реализации: Межвуз. сб. ст. / Под ред. В.Я. Музюкина, В.В. Сорокина. Барнаул, 2007. С. 237 — 239.

4. Колосов Ю.М. Виды международно-правовых обычных норм в международном гуманитарном праве // Российский ежегодник международного права. Спец. вып. 2005. — СПб. : Социально-коммерческая фирма «Россия-Нева», 2006., с. 70

5. Мадьярова А.В. Место и роль разъяснений ВС Российской Федерации в механизме уголовно-правового регулирования: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Красноярск, 2001. С. 21.

6. Марочкин С.Ю. Действие и реализация норм международного, права в правовой системе Российской Федерации: монография. — М.: Норма: Инфра-М, 2011., с. 33

7. Обвинитель против Биляна Плавшич -. Дело No .: IT-00-40-I (2001). —

8. Рамочная конвенция о защите национальных меньшинств (ETS № 157) от 1 февраля 1995 г. // Бюллетень международных договоров. — 1999. — № 5., с. 11-28

9. Рарог А.И. Правовое значение разъяснений Пленума ВС РФ // Государство и право. 2001. N 2. С. 53.

10. Спиридонов Л. И. Теория государства и права. Учебник. М., 2000. С. 138.

11. Тиунов О.И. О характере положений Всеобщей декларации прав человека и ее влиянии на развитие взаимодействия международных и конституционных норм // Конституционное право и международное право: взаимодействие и развитие в современную эпоху: сб. науч. ст. по материалам Вторых Конституционных чтений (+ CD). — М.: РАП, 2010., с.102

12. Федченко (Fedchenko) (№ 2) против Российской Федерации (жалоба № 48195/06): Постановление Европейского Суда по правам человека от 11 февраля 2010 г. // Бюллетень Европейского Суда по правам человека. — 2010. — № 9., с. 78

13. Черданцев А.Ф. Правовое регулирование и конкретизация права // Применение советского права: Сб. учен. тр. Вып. 30. Свердловск, 1974. С. 33.

14. Шершеневич Г. Ф. Общая теория права. М. 1911. С. 368